Анна Завгородняя - Невеста Севера [СИ]
Сейчас же я достала из сумки отвар и поспешила обратно к мужу. Присев возле него на колени, я откупорила бутылочку и поднесла ее горлышко к губам Хагена.
- Пей, - сказала я, приподнимая его голову.
Хаген привстал и отвел мою руку, протянутую к нему.
- Я и сам могу себя обслужить, - сказал он и, морщась, сел. Затем взял из моих рук зелье и сделал большой глоток, после чего вернул мне бутылочку обратно.
- Как мы выбрались из поместья Гейрмунда? - он вопросительно посмотрел на меня.
- Льет помог, - призналась я.
Брови Хагена поползли вверх. Потом его лицо приняло холодное выражение. В глубине глаз скользнула ненависть. Я медленно обняла его. Некоторое время мы просто молчали, затем я отстранилась.
- Давай я перевяжу тебя, - сказала я, заметив, что его туника обагрилась свежей кровью. Хаген молча кивнул. Я оторвала от своей рубашки длинную широкую полосу и начала снимать с мужа тунику. Обнажив его грудь я не сдержала яростного вздоха, увидев ярко желтые следы от ударов на его теле и множество глубоких порезов, один из которых сильно кровоточил... Но тут я заметила еще одну особенность и невольно положила ему на грудь ладонь.
- Хаген, - произнесла я.
Он посмотрел мне в глаза и едва заметно улыбнулся.
- Она исчезла!!!
Я некоторое время глупо пялилась на его грудь. Татуировки со змеей больше не было.
- Что произошло? Как? - только и смогла сказать я.
- Мне вообще-то холодно, - намекнул он. Я спохватилась и тут же стала перевязывать его рану. Сердце в груди бешено колотилось. Я не верила своим глазам. Когда я снова натянула на него тунику, Хаген лег на шкуры, слегка поморщившись от боли. Я сидела рядом, пристально глядя ему в лицо.
- Гудхильд сняла с меня свое заклятье, когда поняла, что прокляв меня, тем самым образом, связала нас в единое, - сказал он, - Она долго не могла понять, как у нее иногда на теле появлялись раны. Гудхильд долгое время считала, что это побочный эффект заклятия, позволившего ей жить, будучи нежитью, но когда мы встретились, все встало на свои места.
Я прищурила глаза.
- Когда люди Гейрмунда стали меня избивать, она присутствовала при этом, и ей внезапно стало плохо. А после того, как один из воинов Льета проткнул меня ножом, из ее груди тоже потекла кровь. Так она поняла, что если она не снимет с меня свое проклятье, то рискует умереть вместе со мной.
- Значит... - я медлила, - Значит, теперь ты будешь жить? - мои глаза с надеждой смотрели на Хагена. Он только коротко кивнул и я тут же, с радостным вскриком, бросилась ему на шею, крепко обняв. Хаген обнял меня здоровой рукой и прижал к себе.
- Да, - ответил он, - Если, конечно, ты меня до этого не задушишь в своих объятьях.
Я рассмеялась.
Лодка медленно плыла вперед. Я налегала на весла, но усталость уже давала о себе знать, и сил оставалось все меньше и меньше, а ночь тем временем подходила к концу. Хаген сменил меня, но его хватило не на долго. Рана от усилий снова открылась, но, не смотря на мои протесты он, стиснув зубы, продолжал грести.
- Перестань, - сказала я и попыталась отобрать у него весла, но он только оттолкнул мои руки.
- У тебя снова идет кровь, - прошептала я.
Хаген молча греб. Я стиснула зубы, глядя на то, каких неимоверных усилий ему это стоит, но больше не заговаривала о том, чтобы сменить его. Некоторое время мы плыли молча. Я слышала только плеск волн и тяжелое дыхание мужа. Наконец он произнес:
- Расскажи мне, что произошло после того, как я со своими людьми покинул корабль. Что с Эйнаром и Гвалтом? Они живы?
Я вздохнула и начала свой рассказ, стараясь говорить как можно короче и понятнее. Хаген молча слушал и с усилием налегал на весла. По его лицу струился пот, туника покрылась темными пятнами крови. Я поглядывала на окрасившуюся в алое одежду, но ничего не говорила ему.
- Я надеюсь, что Эйнар жив, - закончила я свой рассказ этой фразой.
Хаген ничего не сказал и только с большим усилием налег на весла. К рассвету, когда мы уставшие повалились на прибрежный песок, предварительно надежно припрятав лодку, я перевязала раны мужа. Он устал настолько сильно, что сегодня ему заснуть не помешала даже боль. Я укутала его и легла рядом, обхватив руками, крепко прижавшись к его нему. Положив голову на его грудь, я слушала, как сильно бьется его сердце, и эти звуки убаюкали меня, лучше всякой колыбельной.
Еще один закат застал нас в пути. Несколько дней мы плыли по ночам, отдыхая с рассвета до заката. Хаген сильно уставал. Я видела это по его осунувшемуся лицу, но даже несмотря на то, что он был слаб и его раны постоянно кровоточили, он ни разу не подпустил меня к веслам. Изредка, когда боль от ран была совсем невыносима, я давала ему снадобье Льета. Тогда Хаген отпускал весла и ложился на дно лодки, чтобы подождать действия зелья. Я сидела рядом с ним, и неотрывно смотрела на него. Мое сердце плакало от счастья, что он жив. Мой муж, мое счастье, моя жизнь.
Я все еще не решалась поделиться с ним новостью, все время думала, как лучше сказать ему о том, что у нас скоро будет ребенок. Каждый раз, открывая рот и собираясь вот-вот выдать ему то, что лежало у меня на сердце и давно рвалось, словно стон из груди, но почему-то поспешно смыкала губы, так и не произнеся заветные слова.
Через несколько дней мы достигли берегов, за которыми открывались владения моего мужа. Мы торопились, пришлось, забыв про опасения встречи с врагом, плыть днем. Я встала во весь рост, широко улыбаясь и глядя на приближающийся берег, когда произошло то, чего я боялась больше всего.
Когда до берега оставалось совсем ничего, каких-то несколько взмахов весел, я оглянулась назад, словно какая-то неведомая сила заставила меня это сделать и тут же замерла от ужаса. Прямо за нами плыла огромная ладья. На носу корабля красовалась змея. Раскрытая злобная пасть неслась вдогонку нам. Я увидела суетившихся на борту людей. Корабль приближался со стремительной скоростью, и вот я уже могла разглядеть лица воинов, заполнивших палубу. В том, что это люди Гейрмунда сомневаться не приходилось.
- Хаген! - только и смогла произнести я.
Он спокойно посмотрел на меня и, не переставая грести, сказал:
- Сейчас ты выпрыгнешь на берег и побежишь в сторону поместья, - от тона его голоса меня пробрала дрожь, - И ты ни разу не остановишься, и ни разу не обернешься, - продолжил он.
Я попыталась что-то возразить, но муж только покачал головой.
- Ты должна успеть предупредить Кокчу. Иначе все, кто живет в поместье, погибнут.
- А как же ты? - мой голос от волнения сорвался на смешной писк.
